Фонд «Поколение» ДРУНИНА ЮЛИЯ ВЛАДИМИРОВНА
(10.05.1924-20.11.1991)
Советская поэтесса. Член союза писателей СССР. Участница Великой Отечественной войны. «Баллада о десанте», «Ты — рядом, и все прекрасно», «Зинка», «Осень», «Знаешь» — эти и другие стихотворения по сей день заставляют читателей переживать чувства, которые вложила в них поэтесса.
Из воспоминаний Народного художника СССР Е.Н.Широкова:
«Помню, в 1978 проводились «Литературные дни Прикамья». Я, как деятель культуры, имел честь представлять на открытии Пермь, поэтому оказался в президиуме вместе с целым созвездием поэтов, писателей, драматургов. Многих гостей знал в лицо. Вдруг я увидел четкий женский профиль, залитый светом. Он сразу приковал мое внимание. Конечно же, я не Репин, который всегда и везде рисовал, но тут сразу же взялся за карандаш и блокнотик. Иногда так случается в жизни: пообщаешься с человеком – как в храме побываешь. Настолько высока, чиста и велика душа этого человека. Одарит, как обнимет, своей добротой, теплом, светом, и уже немыслимо лишиться их неземного притяжения. Такими навсегда остались в моем сердце поэтесса Юлия Друнина и драматург Алексей Каплер. Я не мыслю их порознь. Ореол их не просто любви, а счастья моментально заполнял все вокруг. Алексей Яковлевич ни разу не назвал ее по имени, только березонька. Сбежав с какого-нибудь очередного заседания они радостно сообщали, что им хотелось побыть здесь, в моей мастерской. Тот и другой были для меня человеком – легендой. «Поэзия, опаленная войной», — так называла свое творчество Ю. Друнина. До конца своих дней о любви к Родине, о чести и достоинстве Юлия Владимировна судила по законам военного времени:
Шагала по белому свету,
Порой пробиваясь сквозь тьму,
Считая присягой лишь это –
Жизнь – Родине, честь – никому.
Мне хотелось бы рассказать как рождался образ Юлии Друниной. Профиль, золотистые волосы – это я увидел сразу же. Приподнятый подбородок, опущенный взор, осанка гордой, волевой женщины — это уже в мастерской. Но дописывался портрет потом, когда они уехали. Мы часто и подолгу общались по телефону. Так, на расстоянии мы компоновали портрет совместно, о чем Юлия Владимировна и не подозревала. Она жаловалась, что у нее бессонница, что стихи сами лезут, что очень хочет приехать в Пермь: «видно пермские боги мне спать не дают». Так появилась ночь за окном, высвечен светом памяти кусочек фронтовой дорожки, всполохи зарниц. Ветер перебирает страницы раскрытой книги. Слава Богу, холста был запас. Я подрамники все менял, менял – в результате ночных разговоров получился большой композиционный портрет…».
